«Ни одна встреча в жизни не бывает случайной»: на перекрестках творческой биографии С.В. Рахманинова и семьи Шпиллеров (2016)

Дирижер Иван Всеволодович Шпиллер, народный артист России, создатель и долгие годы руководитель Красноярского Академического симфонического оркестра в книге воспоминаний о своем отце писал: «Бывают ли случайности в жизни? Случайные встречи? Сколько раз мне папа говорил: «Ни одна встреча в жизни не бывает случайной» [5, с. 20].

Об этих неслучайных случайностях, связанных с целым рядом известных имен русской музыкальной культуры, и хочется повести речь в рамках небольшой статьи.

 Вряд ли сегодня, спустя почти 90 лет, можно считать случайной встречу будущего отца дирижера Владимира Дмитриевича Шпиллера (в дальнейшем священника Православной Церкви о. Всеволода) с С.В. Рахманиновым в Софии в 1927 году в доме  отца Андрея Ливена. Жена Ливена, урожденная София Александровна Стахович, приходилась родственницей Рахманинову[1], потому-то он и остановился у них по пути в Константинополь на концерты. Рахманинов, зная бедственное положение лишенных родины русских эмигрантов, предложил Всеволоду Шпиллеру свою стипендию, чтобы он мог осуществить мечту учиться в университете. С благодарностью Шпиллер от такого щедрого дара отказался  – в пользу какого-либо еще более нуждающегося соотечественника. Возникает вопрос: относилось ли это предложение Рахманинова к совсем неизвестному молодому эмигранту, бывшему русскому офицеру, либо их связывало более раннее знакомство? Осмелюсь предположить второе.

Домашняя атмосфера семьи Шпиллеров в первые десятилетия XX века была пронизана музыкой. Дело в том, что дед Ивана Всеволодовича – архитектор Дмитрий Алексеевич Шпиллер был женат на Марии Николаевне Поляковой, которая выйдя замуж, по настоянию мужа отказалась от сцены и карьеры певицы. И это несмотря на то, что она обладала прекрасным голосом, была ученицей знаменитой певицы Елизаветы Андреевны Лавровской, получила приглашение и пела в составе труппы частной оперы Зимина[2]. Напомним также, что Лавровскую необычайно высоко ценили П. Чайковский и С. Рахманинов. Последний посвятил ей романсы «Она, как полдень, хороша» (ор. 14 № 9) и «В моей душе» (ор. 14 № 10), написанные в 1896 году. В этой связи, вполне объяснимы и интерес к музыке и вокальному искусству, и  огромный пиетет по отношению к композитору в семье Шпиллеров, живших в те годы в Киеве, о чем позднее вспоминали их дети – Владимир и Наталья. Кстати,   становится понятно и то, почему дочь Марии Николаевны  и Дмитрия Александровича – Наталья Дмитриевна Шпиллер выбрала стезю оперной певицы и стала блистательной солисткой Большого театра, унаследовав оставшийся нереализованным музыкальный талант матери.

Нельзя пройти мимо и того факта, что С. Рахманинов неоднократно выступал с концертами в Киеве; известна его причастность к открытию Киевской консерватории, а также роль в творческой судьбе двух певиц, уроженок Киева - Нины Кошиц и Ксении Держинской. Григорий Коган в статье «Рахманинов и Скрябин» указывает, что только в период с 1913 по 1917 год Рахманинов выступал в Киеве 11 раз [3]. В одном из концертов он аккомпанировал Кошиц, исполнявшей его романсы. С большой долей вероятности можно предположить, что Шпиллеры бывали на этих концертах, знали С. Рахманинова. Тем более есть любопытное свидетельство И. Шпиллера, который приводит слова отца: «Рахманинов… вот – барин сидел за роялем!» [5, с.17]. Хотя, как пишет И. Шпиллер, «Рахманинов в киевском доме Шпиллеров, насколько я знаю, никогда не бывал. Но многие выдающиеся музыканты бывали [5, с.17].

Таким образом, музыкальные вкусы в семье были необычайно высоки, на концертах они бывали постоянно, общались со многими музыкантами. И предложение помощи от Рахманинова в 1927 году для молодого Владимира Шпиллера было, по всей вероятности, совсем не случайным и имело киевские корни. Но эта встреча имела и последствия. «Встреча папы с Рахманиновым запала в душу, конечно, папе, да и мне, никогда Рахманинова не видевшему» - отмечает И. Шпиллер в Воспоминаниях [5, c. 20]. А в письме из Москвы от 10 октября 1997 года профессору И.Я. Флейшеру в Красноярск он пишет: «…работа над наследием моего отца идет часто под звуки полного собрания исполнительских записей… Рахманинова, …могло ли молодому человеку, моему (тогда еще) будущему отцу, благодарящего С. В. Рахманинова за предлагаемую папе стипендию, придти в голову, что под звуки полного собрания записей С. В. его сын дома будет собирать полное собрание…? Это 70 лет спустя…» [7].

Необычайно важное обстоятельство – работа над наследием отца шла под звуки музыки Рахманинова…

Вполне очевидно, что у Ивана Всеволодовича отношение к творчеству великого композитора было особое. Подтверждением чему может быть фраза одного из интервью, напечатанного в газете “Аргументы и факты на Енисее” в декабре 1999-го года. Шпиллера спросили о его отношении к авангарду в искусстве, на что он ответил прямо: “Такого я вовсе не принимаю. Есть люди, которым это очень нравится. Пусть. … Лучше всего на этот счет высказался глубоко мною уважаемый и почитаемый Сергей Васильевич Рахманинов: “Модернистов не играю. Не дорос!”[2, с. 205].

Не случайно, и музыкантами, и любителями музыки единодушно высказывалось мнение, что музыка Рахманинова в исполнении оркестра под управлением Шпиллера звучит особенно вдохновенно и впечатляюще.

 «…в Италии много превосходных оркестров: «Скала», «Санта-Чичилия», -  отмечал Пьерро Беллуджи – дирижер из Италии. - Однако ни один из них так проникновенно не исполнит, к примеру, музыку Рахманинова, как это делают красноярцы. У них буквально поет каждая струна. Может быть, это выражение русской души или что-то иное, неведомое мне…» [1, с.14].

Не менее важное высказывание и замечательного пианиста Николая Луганского, неоднократно выступавшего с оркестром: «Я испытываю настоящую радость, когда играю с его оркестром. Поверьте, сегодня в России и за ее пределами нет второго такого дирижера, который до мельчайших тонкостей знает музыкальное наследие Рахманинова». [1, с.16].

В архивах Красноярского краеведческого музея есть данные о концертном сезоне 1980-81 гг., где на открытии прозвучал 1 фортепианный концерт С. Рахманинова – солистка М. Мдивани, в также отдельно значился цикл: «Все симфонии Рахманинова и «Симфонические танцы». И это в то время, когда у оркестра еще не было своего зала и концерты проходили в ДК и театрах. Не могу не привлечь внимание к тому факту, что Шпиллер исполнял именно все симфонии, включая Первую. Более того, Первая симфония С. Рахманинова стала с тех пор визитной карточкой Красноярского симфонического оркестра. Она звучала в самых разных залах во время гастролей по Российским городам – от Ленинграда до Дальнего востока. «Мы с неизменным успехом играли её и в Ленинграде, и в Санкт-Петербурге в том самом зале, где она была провалена, играли её в благополучной Швейцарии, и в недавно исчезнувшей с карты Европы Югославии…»[3]

Звучала она и во время памятных всем последних гастролей коллектива оркестра с маэстро Шпиллером в январе 2001 года в  Большом зале Санкт-Петербургской академической филармонии им. Д. Д. Шостаковича. В боковых ложах – весьма представительная делегация красноярцев во главе с губернатором края Александром Ивановичем Лебедем. Рядом с ним – губернатор Санкт-Петербурга – Владимир Яковлев. Далее приведем цитату из статьи Михаила Григорьевича Бялика, опубликованной в газете «Невское время» от 18 января 2001 года:

«Это не единственный коллектив из российской глубинки, представленный афишей фестиваля «Рождественские музыкальные встречи в Северной Пальмире». Идея его как раз и состоит в том, что наряду с мировыми звёздами в фестивале участвуют солисты и артистические группы из разных регионов страны. Последние – это, главным образом, небольшие ансамбли, в лучшем случае камерные оркестры, которые своим исполнительским уровнем соответствуют петербургским критериям и, что весьма существенно, находят спонсоров. Приезд же большого симфонического оркестра в наше время – действительно событие из ряда вон выходящее…» [1, с.24]

В программе оркестра, наряду с «Фауст-симфонией» Листа, 4 концертом для фортепиано с оркестром Бетховена, виолончельным концертом Шумана, сюитой  из оперы «Кавалер розы» Штрауса, прозвучала Первая симфония Сергея Васильевича Рахманинова.

Причины особого отношения Ивана Всеволодовича Шпиллера к Первой симфонии С. Рахманинова также объясняются теми же неслучайными случайностями. Здесь вновь важную роль сыграют встречи.

Начнем с того, что тот самый родственник Рахманинова, отец Андрей Ливен предопределил будущее отца Ивана Всеволодовича[4]. По окончании богословского факультета Софийского университета он принял священный сан и посвятил свою жизнь служению Господу[5]. В 1946 году в Софии произошла встреча о. Всеволода с Патриархом Московским Алексием, посетившим Болгарию с пастырским визитом. Благодаря прошению патриарха и ходатайству Н.Д. Шпиллер, в то время уже солистки Большого театра, в 1950 году семья вернулась на родину. И, конечно же, главным домом, где произойдет еще одна важная встреча в жизни теперь уже Ивана  (Иоанна) Всеволодовича, станет квартира и дача его тети Натальи Дмитриевны Шпиллер. Окунувшись в уникальную музыкальную атмосферу, получив возможность общаться с выдающимися музыкантами, поддерживаемый в своих интересах родителями, Иван окончательно определяет свой путь, связывая его с музыкой: в 1952 году поступает учиться в музыкальное училище при Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского, затем в консерваторию.  В 1957 году приходит в класс выдающегося профессора и дирижера Александра Владимировича Гаука – он станет последним учеником этого знаменитого педагога.

Этому обстоятельству предшествовали свои события и встречи, одна из которых положила начало очередной цепочке неслучайных случайностей, которая опять соединит семью Шпиллеров с Рахманиновым. В сезоне 1936-37 года, посвященном Бетховену, намечено было исполнение 9 симфонии под управлением А. Гаука, но «прославленные певицы старшего поколения отказались участвовать в вокальном квартете Финала симфонии и партию сопрано поручили мне" - пишет в своей статье «Мои творческие встречи с А.В. Гауком» Наталья Шпиллер. – Это была первая наша творческая встреча, и с тех пор не было года, чтобы несколько раз в сезоне в программах симфонических концертом под управлением А.В. Гаука не стояла бы фамилия Шпиллер» [9, с. 186]. Добавим, что творческие контакты обогатились многолетней дружбой Александра Васильевича с мужем Натальи Дмитриевны, замечательным виолончелистом Святославом Николаевичем Кнушевицким. Гостеприимный дом Святослава Николаевича и его жены Натальи Дмитриевны Шпиллер (народной артистки России, солистки Большого театра, прекрасного педагога), где можно было встретить Ойстраха и Оборина, Собинова  и Нежданову, Яншина и Рубена Симонова, Михаила Светлова,  для Ивана Всеволодовича  был той творческой аурой, которая сформировала его художественный мир, определила его вкусы. Потому-то Гаук хорошо знал юного племянника жены своего друга, присматривался к нему, и в один прекрасный день произошло следующее:

«- Иду я как-то с кипой нот в консерваторскую библиотеку, - рассказывал маэстро Шпиллер. – Навстречу мне – Александр Васильевич.

- Что это тут у тебя? – спрашивает он. – А, фортепианные ноты. Все на черно-белых играешь. На людях надо играть! Знаешь, приходи-ка ты ко мне в понедельник домой, там и поговорим, принеси что-нибудь, ну, хотя бы «Неоконченную симфонию Шуберта…

Я и пришел… Был сделан решительный шаг, который изменил направление всей моей жизни… [2, с.33].

В 1962 году Иван Шпиллер закончил консерваторию, а в марте следующего года А.В. Гаук умер… У Шпиллера остался на руках  экземпляр партитуры 1 симфонии С. Рахманинова с дарственной надписью своего учителя. И вновь можно говорить, что этот дар сыграет важную роль в творческой судьбе дирижера.

Напомним, что история провального исполнения этого произведения композитора в 1897 году под управлением А. Глазунова достаточно драматична и имела серьезные последствия для Рахманинова на несколько ближайших лет, о чем он писал сам: «Неожиданный удар привел меня к решению бросить композиторскую деятельность. Мною овладела непобедимая апатия» [8, c. 12][6]. Кстати, нельзя не указать на еще одно «случайное» совпадение: вместе с симфонией Рахманинова в этом концерте исполнялась симфоническая поэма «Фатум» Чайковского. Она впервые прозвучала в Москве и Петербурге в феврале-марте 1869 года и больше не исполнялась; партитура была уничтожена автором и восстановлена по сохранившимся оркестровым партиям М. Беляевым и издана в 1896 году уже после смерти композитора. Сочинение Рахманинова словно повторило судьбу поэмы. Партитура Рахманинова также не была издана. Далее приведу фрагмент воспоминаний А. Оссовского: «Местонахождение партитуры было неизвестно; некоторые утверждали, что она уничтожена автором. Убеждённый, по воспоминаниям 1897 года, в большой ценности этого произведения, я в 1944 году предпринял в архиве Ленинградской консерватории розыски уцелевших (как я надеялся) оркестровых голосов; действительно, там они и оказались в фондах М. П. Беляева. По соглашению с профессором консерватории М. О. Штейнбергом, я предложил студентке его композиторского класса Л. Б. Никольской восстановить под его наблюдением партитуру Симфонии по найденным голосам. Принявшись за работу, Никольская вскоре охладела к ней. Почётная задача реставрации Симфонии была поручена сотруднику Ленинградской филармонии Б. Г. Шальману, который успешно выполнил её под руководством А. В. Гаука» [6, с.361].

А. Гаук вернул сочинение С. Рахманинова в филармонические залы и передал партитуру в издательство. Кстати, аналогичные ноты были подарены и двум другим ученикам Гаука – Е. Мравинскому и Е. Светланову. Но именно для Ивана Всеволодовича этот дар, словно пересекаясь с  событиями 1927 года, открыл путь в уникальный мир музыки гениального русского композитора. Кстати, в книге «Очертания птицы в глине» [2, с.34] супруга И. Шпиллера Л. Загайнова упоминает о сценарии радиопередачи, посвященном композиторскому дебюту Рахманинова – его симфонии, который Шпиллер делал для Всесоюзного радио в 1976/77 гг. Вероятно, тогда он впервые исполнил симфонию, партитуру которой подарил ему его учитель А.В. Гаук. Спустя некоторое время именно эта симфония С.В. Рахманинова станет визитной карточкой Красноярского академического симфонического оркестра.

Н.Д. Шпиллер в статье «Мои творческие встречи с А.В. Гауком» написала очень выразительные строки:

«Александр Васильевич не дожил до своего семидесятилетия. Это возраст, который великий Данте называл маститым, то есть такой возраст, когда пройденный большой жизненный путь придает человеку опыт и наполняет мысли мудростью. Многое уже позади, но силы далеко не исчерпаны, возможно, еще велики. Таким ушел от нас Александр Васильевич…» [9, c. 190].

5 дней не дожил до своего 70-летия Сергей Васильевич Рахманинов.

Не достигнув этого предела, ушел из жизни и Иван Всеволодович Шпиллер.

Неслучайная случайность?..

ЛИТЕРАТУРА 

1. Гаврилова Л. Иван Всеволодович Шпиллер: Штрихи к портрету. Красноярск: Кредо, 2010. 27с.
2. Загайнова Л. Очертания птицы в глине. М: Pronto Studio, 2004. 255 с.
3. Коган Г. Из статьи «Рахманинов и Скрябин» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://senar.ru/memoirs/Kogan/
4. Менькова А. Рахманиновы: корни и ветви [Электронный ресурс] //Генеалогический вестник» № 13. Санкт-Петербург, 2003. Режим доступа: http://menkova.ru/Rahmaninovy_Korni_i_vetvi.pdf
5. О. Всеволод Шпиллер. Страницы жизни в сохранившихся письмах. Составление и комментарии Ивана Всеволодовича Шпиллера. Красноярск: Енисейский благовест, 2002. 592 с.
6. Осовский А. С.В. Рахманинов//Воспоминания о Рахманинове. Т.1. М.: Музыка, 1973. С. 350-394.
7. Письмо И.В. Шпиллера И.Я. Флейшеру. Москва, 10.10.97 г. Письмо предоставлено лично И.Я. Флейшером автору статьи.
8. Рахманинов о себе//Огонек. 1943. № 12-13. С.12.
9. Шпиллер Н. Мои творческие встречи с А.В. Гауком//Александр Владимирович Гаук: Мемуары. Избранные статьи. Воспоминания современников. М.: Советский композитор, 1975. С. 186-191.